ВПЕРЕД, ГВАРДИЯ, ВПЕРЕД!
Глотов Николай Тимофеевич родился 9 мая 1923 года в селе Ананьево Иссык-Кульского района. В Красную Армию был призван 8 сентября 1941 года Иссык-кульским военкоматом. Воевал в составе Степного, 2 Украинского, 1 Прибалтийского, 2 и 3 Белорусских фронтов. Участвовал в Курской битве, освобождал Харьков, Александрию, Знаменку, изгонял оккупантов из Литвы, Латвии.
За храбрость и умелые действия Глотов награжден орденами Красной Звезды, Славы трех степеней и медалью «За отвагу». Орденом Славы I степени он награжден Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за успешные боевые действия на Латвийской земле в районе города Приекуле.
В настоящее время Глотов живет и работает в поселке Шантобе Целиноградской области.
Николай Глотов воевал в составе 5 гвардейской танковой армии.
«На Борисовском направлении разгорелись ожесточенные бои. Враг, введя в бой переброшенную из района Ковеля 5-ю танковую дивизию, стремился задержать наши части и прикрыть отход своей могилевской группировки. Наступавшая вдоль Минской автомагистрали 5 гвардейская танковая армия разгромила эту танковую дивизию и 29 июня передовыми отрядами вышла к Березине». (История Великой Отечественной войны, том 4. стр. 173)
В числе этих передовых отрядов был мотобатальон автоматчиков, в котором Николай Глотов командовал отделением. Он воевал уже два года, и за это время познал много солдатских секретов военного мастерства. Оказавшись на берегу Березины и видя, как враг спешит закрепиться за рекой, он скомандовал отделению «вперед!» и первым бросился в воду, прихватив с собой обломок бревна.
Отделение последовало за ним, за отделением — взвод и вся рота. Фашисты не ожидали такого натиска, бросили рыть окопы, взялись за оружие, но по ним уже ударили подошедшие танки. Взрывы снарядов рвались по всему берегу, немцы отступили в город и не смогли помешать форсированию реки.
Николай бросился на берег и снова скомандовал:
— Вперед! За мной!
Он едва переводил дух, ноги подкашивались от усталости, но зная, что задерживаться нельзя, бежал из последних сил и остановился только на окраине города.
«Зацепиться... Будет плацдарм...» — думал он, задыхаясь.
Справа и слева от них появились бойцы других отделений и взводов. К Николаю по развалинам пробрался командир батальона гвардии капитан Ерофеевских.
— Как дела, сержант? — спросил он, устраиваясь рядом и приставляя к глазам бинокль. — Тихо?
— Что-то притихли...
— Надо контратаку ждать.
— Не-ет, — протянул Желтухов, пожилой солдат недавно прибывший из резерва. — Сержант напугал их, до завтра не опомнятся.
— Хорошо бы.., — задумчиво продолжал капитан и пояснил: — Переправа не готова, танки отстали.
— А что же саперы?
— Наводят...
— Фрицы! — крикнул кто-то.
Впереди по развалинам крались фашистские автоматчики, на улицу выкатились два противотанковых орудия. По цепи наших автоматчиков передали команду: приготовиться к отражению контратаки. Но кто-то выстрелил, и немцы залегли.
Капитан выругался:
— Все пропало. Теперь без танков не выбить. Орудия, не приближаясь, открыли огонь. Их снаряды рвались среди наших автоматчиков, появились раненые, убитые.
— Я пойду, товарищ капитан, разрешите? — спросил Николай, кивая в сторону орудий.
— Один?
— С отделением.
— Давай. Мы поддержим.
Николай подал знак своим бойцам, и они поползли. Груды кирпича, бревна, обгорелая дранка — скрывали их, но попадались и открытые места. Бойцы обходили их — это задерживало, они теряли друг друга из виду, а потом долго собирались вместе. Николай хотел ударить кучно, чтобы прорвать цепь фашистов и напасть на орудийные расчеты. Но те заметили это и стали обстреливать все пространство перед своими позициями. Тогда Николай поднял руку, все остановились и, следуя за ним, перебрались в полуразрушенный дом. Расставив бойцов у окон и дверей, Николай поднялся на чердак, осмотрелся. Немцы были совсем рядом. Четверо лежали у забора, стреляли по кустам, что росли в палисаднике дома, в котором остался комбат с бойцами. Николай поставил автомат на одиночные выстрелы и, целясь поточнее, уничтожил их четырьмя выстрелами. За трескотней своих автоматов они не слышали выстрелов Николая. Он спустился вниз и, собрав бойцов, быстро повел их вдоль забора мимо убитых. Минут через пять они были в тылу и уже сворачивали к орудиям, в это время на берегу заревели моторы, и наши танки ворвались в город. Их было больше двадцати, они сосредоточились под берегом и теперь мчались лавиной.
Фашисты кинулись бежать. Отделение Николая ударило по ним с тыла. Они бросали оружие и поднимали руки.
В наградном листе этот боевой эпизод описан так: «...Во время наступления на город Борисов товарищ Глотов первым форсировал реку Березина на подручных средствах и первым ворвался на окраину города. В бою за город отделение автоматчиков под командой Глотова уничтожило 25 немецких солдат и офицеров. Лично товарищ Глотов уничтожил 9 солдат и взял в плен 5. Достоин правительственной награды — ордена Красного Знамени».
Но командующий армией, отмечая личные заслуги сержанта Глотова в этом бою, не согласился с капитаном Ерофеевских и приказом по армии наградил Глотова орденом Славы III степени.
А наступление продолжалось. В июле 1944 года части нашей армии вели бои на территории Литвы. Город Ракув немцы укрепили обводом траншей в несколько рядов.
Наступающая рота наших автоматчиков задержалась в первой и на нее обрушился огонь минометов. Отделение Николая было на правом фланге, где траншеи упирались в болото, заросшее осокой и кустами краснотала.
— Вперед! — приказал Николай и, как всегда, сам пополз впереди отделения.
— Не зная броду — не лезь в воду, — ворчал сзади Желтухов.
Под ногами бойцов хлюпала вонючая вода, кочки качались и тонули. Было раннее утро. Комары тучей вились вокруг, лезли в глаза, в уши, в рот. — Николай как будто ничего не замечал.
— Вперед, вперед,— повторял он шепотом, пропуская бойцов мимо себя, а потом, снова обгонял их и вел вдоль траншей.
Впереди послышались пулеметные очереди. Привстав за кустом, Николай увидел пулемет. Он занимал позицию на фланге второй траншеи и сейчас вел огонь по первой, не давая подняться в атаку нашей роте.
— За мной! — закричал Николай, когда до пулемета осталось метров тридцать. Отделение рванулось вперед, ударило из автоматов и через минуту трофейный пулемет в руках Глотова косил фашистов.
Рота увидела поддержку, поднялась в атаку.
Заслуги сержанта Глотова в боях на территории Литвы командир батальона в очередном наградном листе описывал так: «В боях за город Вильнюс товарищ Глотов в уличных боях уничтожил 8 солдат противника и взял в плен одного офицера». Это был лейтенант СС. Николай заметил, как тот юркнул в подъезд трехэтажного дома. В подъезде было полутемно. Николай остановился, чтобы глаза привыкли к темноте, прислушался. Деревянная лестница едва слышно скрипнула. Николай поднял голову. На освещенной стене маячила тень в фашистской фуражке.
— Сдавайся, не уйдешь! — сказал Николай и дал очередь в лестничный пролет. Тень метнулась и исчезла. Хлопнула дверь, и все стихло. Николай затопал, выбегая на улицу, и там, нарочно громко, закричал: — Пришлепнул гада!
Его отделение остановилось на площади, разговаривало с танкистами. А он, крадучись, вернулся в подъезд и, стараясь не скрипнуть ступеньками, поднялся на второй этаж. На площадку выходило три двери. Николай встал так, чтобы его тень была на той стене, на которой он видел фашиста и, качнувшись в разные стороны, понял, за какую дверь спрятался эсэсовец. Она не захлопнулась плотно, оставалась щель. Николай заглянул в нее, прислушался. За дверью было тихо. Он осторожно открыл ее и вошел в полутемный коридорчик, дальше вела стеклянная дверь. Она тоже была приоткрыта. Эсэсовец спешил, не закрывал за собой двери.
Николай вошел в просторную комнату, совершенно пустую, как будто хозяева уехали вместе с мебелью. Справа от входа была еще одна дверь, за ней слышалась какая-то возня. Николай толкнул ее ногой и, направив автомат на фашиста, крикнул:
— Руки вверх!
Тот вздрогнул, выронил из рук старый заношенный халат, который достал из гардероба.
— Переодеться надумал? — усмехнулся Николай.
Эсэсовец покосился на полку гардероба. Там лежал его пистолет.
— Отойди, — Николай кивком головы показал, куда отойти, и вывел его на улицу.
Бойцы отделения уже волновались, осматривая места, где наступали с боем, искали пропавшего командира.
— Живой! — закричал Желтухов. — Мы думали тебя того...
Через несколько дней 5-ю гвардейскую танковую армию перебросили в Латвию для нанесения ударов по группировке немецких армий «Север».
30 октября 1944 года Николай Глотов со своим отделением в составе мотобатальона воевал в районе Приекуле, недалеко от Либавы. Противник всеми силами пытался остановить наступление, чтобы спасти «Север», прижатый к побережью Балтийского моря. Бои разгорались за каждый хутор, которые усеяли всю прибрежную низменность, за каждую рощу, за каждый мостик.
Отделение Глотова, в составе взвода, наступало на хутор, видневшийся на краю березовой рощи. Неожиданно фашисты ударили с фланга. Бойцы залегли, стали отстреливаться. До слуха Николая донесся выкрик: «Лейтенанта убило!».
«И нас перебьют, если задержимся», — зло подумал он и, не раздумывая, вскочил.
— Вперед, гвардия! Вперед!
Непрерывно стреляя перед собой из автомата, он бежал к фашистским позициям, увлекая за собой бойцов.
«Лишь бы диск не кончился...» — думал он.
Фашисты на какое-то время растерялись, и это решило исход атаки. Их пулеметы и автоматы ударили по нашей пехоте, но поздно.
— Вот ты где, гад! — Николай с яростью швырнул гранату в пулемет и сразу же спрыгнул в траншею.
К нему бросились двое фрицев, но он опередил их. Началась рукопашная. Пошли в ход приклады, ножи. Слышались крики, ругательства. Одиночные выстрелы дополнялись короткими очередями. Кто-то хрипел. Предсмертный пронзительный крик вплелся в суматошный шум схватки...
После боя Глотов собрал остатки взвода, осматривал уставших бойцов, увидел Желтухова, неуверенно стоящего на ногах, спросил:
— Вы ранены?
Переволновался. После личного общения с фрицами ноги не держат.
– Теперь все позади. Через пять минут выступаем на хутор. Проверить оружие.
А на следующий день опять был бой. Снова атаки, снова рукопашные. Так продолжалось до выхода армии на переформировку.
В конце 1944 года войска вплотную подошли к границам Восточной Пруссии. Гвардейцы пятой танковой стояли недалеко от реки Нарев и готовились к боям. Их было много. Штурм Млавы и Эльбинга, выход к берегу залива Фришес-Хафф. А когда 5 гвардейская танковая армия была передана в состав 3 Белорусского фронта, полный кавалер ордена Славы гвардии старшина Глотов брал штурмом Кенигсберг и закончил войну боями на Земландском полуострове.
