МОСТ ПОД КЕЛЬМЕ
Шишкин Аркадий Дмитриевич родился 25 августа 1914 года в деревне Лена Верхошижемского района Кировской области, в семье крестьянина-бедняка. На фронтах Великой Отечественной войны с 24 сентября 1941 года. Воевал на Центральном, Белорусском, 1 Прибалтийском фронтах. Участвовал в обороне Москвы, в Курской битве, в наступательных боях в Белоруссии. Сражался на Уманском и Рижском направлениях, освобождал Вильнюс, Шауляй. Дважды ранен.
За мужество и героизм награжден орденами Славы трех степеней и медалью «За боевые заслуги». Золотая звезда Славы I степени вручена по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года.
В настоящее время полный кавалер ордена Славы живет в пос. Маевка Аламединского района.
...В оборонительных боях в районе Шауляя отличилась 2 гвардейская армия. В ее составе плечом к плечу с другими соединениями стояла насмерть 16 Литовская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора В. А. Карвялиса.
Командиром взвода в саперном батальоне этой дивизии служил старшина Шишкин. Он прошел с ней весь боевой путь и за отличие в сражениях был награжден: медалью «За боевые заслуги», орденами Славы III, II степеней.
Оборонительные бои в районе Шауляя затянулись до октября. Гитлеровцы поняли, что их усилия бесполезны, и ослабили натиск, да и силы их были измотаны. Этим воспользовалось командование нашего фронта.
В начале октября Литовская дивизия получила приказ перейти в наступление. Она занимала рубеж вдоль дороги из Шауляя на город Кельме. Местность была низменная, с перелесками, с тихими, но глубокими речками. На подступах к Кельме протекала речка Кражанте. Мост через нее был в руках у немцев. Разведчики доложили, что они минируют его и взорвут, как только дивизия начнет наступление. Командир дивизии, полковник Урбшас, заменивший генерал-майора Карвялиса, принял решение захватить мост и разминировать его до наступления дивизии. Это могли сделать саперы и разведчики, мастера своего дела. При обсуждении вопроса, кого послать, в штабе дивизии назвали старшину Шишкина и его взвод. Командир саперного батальона майор Терентьев сказал:
— Это у меня самый опытный минер. Служил до войны в кадровой армии, участвовал в финской, а в этой с первого дня. К тому же, кандидат в члены партии. Уверен — выполнит задание.
Взвод Шишкина, усиленный отделением разведчиков, вышел на задание 5 октября 1944 года. Уже вечерело, когда они миновали передовые позиции нашей пехоты и вышли на полосу ничейной земли. Невдалеке виднелся лесок, тронутый красками осени. Солнце садилось за его вершины, он просвечивался красноватыми лучами, казался нарисованным на огненном полотне заката. Высокая трава на кочковатой низине покрывалась росой.
Бойцы подползли к опушке, осмотрелись и осторожно пошли вдоль леса. Молодые березки все еще светились, словно набравшись солнечного света, теперь излучали его. Кусты потемнели. Остро пахло упавшей, начинающей преть листвой. Было тихо. Из глубины леса слышалось сердитое стрекотание двух сорок. Они как будто ссорились за место ночлега.
Вскоре стемнело. Низину затопила чернота, и там чудились какие-то плавающие тени. В лесу стало настороженно, улавливался шорох падающих листьев, а при дуновении ветерка поднимался тревожный шум. Подойдя к реке, Шишкин послал вперед двоих разведчиков. Остальные бойцы залегли. Тихо шелестел камыш у воды, изредка плескалась рыба. Река мерцала матовым блеском, как ртуть. Противоположный берег едва угадывался сгустком черноты, а в небе блестели редкие звездочки и те заволакивались облаками.
Разведчики долго не возвращались. Наконец появились и доложили неожиданное.
Фашисты работают на мосту. Их не меньше роты. Видно, готовят мост к подрыву. Таскают взрывчатку. Есть охрана — по пять человек с двух сторон.
— Далеко еще? — спросил Шишкин.
— Метров шестьсот — семьсот.
— Почему долго ходили?
Разведчик литовец сказал что-то по-литовски, его товарищи тихонько засмеялись. Командир отделения перевел:
— Не пешком шли — на ремнях ехали, ползли, значит.
— Ладно. Мы тоже поедем. Только быстро,— приказал Шишкин.— Надо не опоздать.
Саперы и разведчики, стараясь не нарушать тишину, пошли гуськом, а когда мост стал заметным, продолжали приближаться ползком. Постепенно начали различаться фигуры вражеских солдат, слышались их негромкие голоса. У въезда на мост стояли часовые, рядом с ними маячили наблюдатели. По движениям их рук Шишкин догадался, что они осматривают местность в бинокли. Тогда он тоже достал свой бинокль. Темнота немножко разрядилась. Стали видны отчетливее человеческие фигуры, мост, его опоры и ящики со взрывчаткой. Работа, видимо, заканчивалась. Фашисты подвязывали последние ящики, разматывали бикфордовы шнуры.
— Надо отсечь их от моста,— сказал Шишкин и разделил свой взвод и разведчиков на две группы. Первая должна была ударить по врагу на этом берегу и оттеснить их от моста. Вторая — помогать вначале первой, затем — прорываться на мост и захватывать противоположный берег.
— Я пойду со второй группой. Командир разведчиков возглавляет первую. Ясно?
— Надо еще добавить,— сказал командир разведчиков, рослый литовец.— Нельзя стрелять по ящикам. Сами взорвем мост.
— Правильно... Смотрите, товарищи, натиск должен быть во всю силу, но не теряйте выдержки. Будут попадаться провода и шнуры — сразу рвать.
Высокая трава позволяла ползти дальше. Группы приблизились, к мосту, и, когда до него осталось метров пятьдесят, Шишкин вскочил.
— Вперед,— негромко скомандовал он, и обе группы устремились к мосту.
Ошеломленные фашисты вначале не поняли, что происходит, и не сразу бросились бежать. Ближних успели расстрелять в упор короткими очередями. Они падали молча, и только когда на мосту часовые заорали «Русс!» — они побежали, кто куда. Большинство их ушло через мост на свой берег. Их преследовала группа Шишкина. Она не стреляла на мосту. Слышался только грохот сапог, и это наводило ужас. Безмолвную атаку не выдерживают люди даже с очень крепкими нервами. Немцы бросали оружие, скидывали с плеч ранцы, чтобы облегчить себя в беге.
Выбежав на противоположный берег, Шишкин остановил свою группу. Убегавшие фашисты исчезли в темноте. Он приказал разведчикам занять оборону, а сам вернулся на мост. Саперы сразу приступили к разминированию, но это было не просто. Темнота и вражеские солдаты те, что остались на нашем берегу, мешали работать. Они открыли беспорядочный огонь по мосту. Раненые саперы срывались в воду, некоторые тонули, но остальные продолжали работать. Шум боя докатился до города. Он был всего в километре от моста. На дороге показались огни мотоциклистов. В это же время Шишкину доложили, что саперы обнаружили под настилом моста противотанковые мины. Обстановка складывалась критическая.
Но саперы и разведчики не растерялись. Шишкин был на мосту, когда к нему подбежал командир разведчиков со своим отделением.
— Давай все гранаты. Я задержу мотоциклистов,— сказал он, отбирая у Шишкина гранаты.— Давай все...
Шишкин оценил его план. Тут же приказал саперам отдать гранаты, и разведчики убежали на дорогу. Там они рассыпались по обочине и опрокинули мотоциклистов до того, как те узнали, что происходит на мосту. Задние мотоциклисты уже успели повернуть обратно.
— Пулеметы возьмите!— закричал Шишкин.
Разведчики поняли его, бросились к подбитым мотоциклам, сняли с них пулеметы. А на нашем берегу все еще продолжался бой. Около пятнадцати фашистов во главе с офицером, команды которого слышались из темноты, залегли в траве и, постоянно меняя место, вели огонь по мосту. Одно отделение саперов спешило покончить с ними, но фашисты как тени появлялись, то в одном, то в другом месте. Они сковывали саперов, работающих на мосту, и отвлекали на себя целое отделение, крайне необходимое для разминирования моста.
Через некоторое время к Шишкину прибежал разведчик и доложил, что от города движется вражеская пехота. Стало ясно, что фашисты любой ценой будут стараться взорвать мост. Обстановка продолжала ухудшаться. И тогда Шишкин решился подать сигнал танкам до конца разминирования. «Пусть они подойдут и помогут своими орудиями». Красная ракета взвилась в черное небо, осветила луг, где залегли вражеские солдаты, и этих секунд отступившего мрака хватило, чтобы рассеять их гранатами. Ракета подействовала и на тех, кто наступал со стороны города. Фашисты приняли ее за сигнал к штурму города и остановились на полдороге. Теперь саперов никто не беспокоил.
Оставив небольшое охранение, Шишкин приказал всем остальным заняться поисками противотанковых мин не только на мосту, но и на подступах к нему. Эта предосторожность оказалась не лишней. Саперы обнаружили мины и на дороге, и на обочинах. Мины были обезврежены вовремя. Подошедшим танкам не пришлось задерживаться.
Утром город Кельме был взят нашими войсками, прошедшими через мост.
На боевом счету отважного воина много славных дел. За время войны он разминировал тысячи различных мин. Много фугасов и других хитростей врага убрал с дороги наступавших советских воинов и спас их жизнь. В проволочных заграждениях он проделал сотни проходов для пехоты и танков. Строил мосты и командные пункты, оборудовал переправы и выставлял мины. Ничто не могло преградить ему путь к выполнению боевого задания Родины.
И все-таки из всех боевых эпизодов более всего памятным для Аркадия Дмитриевича останется захват моста под городом Кельме. И не потому, что за этот подвиг он был награжден орденом Славы I степени, а потому, что этот эпизод стал мостиком дружбы ветерана войны с жителями города Кельме.
